7°C Монреаль
четверг, 28 марта

Советский XX век: отцы и дети

15 августа 2019 • Мы здесь живем

Советский XX век: отцы и дети
В 2018 году в киевском издательстве «Детут» вышла книга Яны Иваницкой «Анна Варпаховская. История семьи».

Этот роскошного вида 576-страничный фолиант в нарядном переплете «под старину» с портретом Анны Варпаховской в роли Глафиры из пьесы А. Островского «Волки и овцы») впечатляет высоким качеством издания: мелованная бумага, прекрасный макет, обилие иллюстративного материала. Все сделано с щедростью, вниманием и любовью!

В аннотации, предваряющей повествование, сказано, что «жанр данной книги определить однозначно невозможно. Это любовный роман, детектив, художественный портрет, документальное и историческое исследование с использованием личных и музейных архивов, писем и дневников, искусствоведческих размышлений, курьезных театральных историй, тюремно-лагерных хроник». 

Возможно, кому-то из людей старшего поколения такое смешение заявленных жанров, особенно при упоминании «тюремно-лагерных хроник» (речь идет о политических репрессиях сталинского времени, под чудовищный каток которых попали абсолютно невинные герои книги), может показаться чересчур смелым или даже неуместным. Но автор книги молодой киевский искусствовед Яна Иваницкая защищает свой метод, ссылаясь на «клиповое сознание» поколения, которое она представляет. И согласиться с ней в этом, пожалуй, можно: никто не будет спорить, что за ушедшие три десятка лет мы стали свидетелями мощного «титанического сдвига», повлекшего за собой радикальную перемену во всем, включая и эстетические ориентиры. Эту новую явь иные определяют как «время постмодернизма», предполагающего, в частности, отмену устоявшихся канонов и правил и – соединение порой несоединимого. К чести Иваницкой, в ее достаточно пестрой и действительно многожанровой книге материал изложен в живой, увлекательной манере, что позволяет читателю с первых страниц «подключиться» к большой и трагической теме, за которую она не побоялась взяться. Речь идет о судьбе советской интеллигенции в 30-50-ые годы ХХ-ого века и, в частности, артистической семьи Варпаховских – Зискиных. 

Основным источником информации (а изначально – ее верным хранителем, достойным звания профессионального архивариуса) стала актриса и дочь видного советского театрального режиссера Леонида Викторовича Варпаховского – Анна Варпаховская, отдавшая подготовке этой уникальной книги много сил и души. Наряду с впечатляющим массивом документов (фотографий, писем, дневников, телеграмм, профсоюзных грамот, административных справок, театральных афиш, автографов, воспроизведенных факсимильным способом, что придает книге особую историографическую ценность), Варпаховская щедро поделилась с Иваницкой множеством историй, услышанных от ее родителей и на удивление ясно отпечатавшихся в ее памяти. 

В процессе подготовки книги приняли участие и другие потомки семьи Варпаховского: режиссер Григорий Зискин, математик Федор Варпаховский и инженер Андрей Варпаховский также предоставили бесценные личные свидетельства и имеющиеся у них архивные материалы. Все трое были маленькими детьми, когда забирали их отцов и матерей, объявленных врагами народа, каждому из них по-своему пришлось пережить эту трагедию. Именно в этих личных свидетельствах, содержащих порой будничные, но в действительности, столь важные детали, и состоит, на наш взгляд, главная ценность книги Иваницкой. 

 

Сила документа

Здесь уместно сказать о том, что интерес к документальной прозе советского периода не только не ослабевает в наши дни, но и растет. Во многом он связан со стремлением разобраться, что же именно происходило в душе отдельно взятого человека, становившегося по воле судьбы или по выбору то палачом, то жертвой, а порой и тем и другим вместе? Где начиналась вера и когда переходила в безверие? Кто и как мог сохраниться, спастись? И если да, то какой ценой?.. 

В 2017 г. во французском и немецком переводах вышла написанная по-английски 1200-страничная монография «The House of Government. A saga of the Russian Revolution» американского историка российского происхождения Юрия Слезкина. Некоторые американские критики сравнили ее с «Войной и миром» Льва Толстого, монреальская пресса и «Радио-Канада» откликнулись на выход этой книги хвалебными отзывами. 

В этом году московское издательство «Corpus» опубликовало «Дом правительства. Сага о русской революции», написанную Слезкиным уже по-русски и специально для русскоязычного читателя. Этот интереснейший исторический, но также и философско-литературный труд, вызвавший живой отклик в российских интеллектуальных кругах, во многом опирается на дневники, письма, фотографии и свидетельства, бережно сохраненные потомками первых жителей мифического «Дома на Набережной» (см. одноименный роман замечательного советского писателя Юрия Трифонова). В начале 30-х годов в этом образцовом «доме коммунистического будущего», построенном по проекту архитектора Б. Иофана, расселились со своими семьями представители высшей советской номенклатуры. Большинство из них во второй половине того же десятилетия были арестованы и репрессированы, о чем ныне свидетельствует множество памятных досок на стенах этого здания. Приводимые Слезкиным письменные и устные свидетельства «отцов и детей» позволяют лучше понять, как это было, и самое главное, подойти, насколько возможно, к пониманию того, что так точно сформулировал Достоевский: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». 

В том же ряду находится и вышедшая в московском издательстве «ЯСК» увлекательная книга российского доктора филологии Михаила Михеева «Александр Гладков о поэтах, современниках и – немного о себе... Из дневников и записных книжек». Александр Гладков – талантливый писатель и драматург, прославившийся своей пьесой «Давным-давно» (по ее мотивам Эльдар Рязанов снял свой знаменитый фильм «Гусарская баллада»), также не избежал тяжкой участи репрессированного. Но еще до этого страшного периода своей жизни он, вслед Леониду Варпаховскому работал, в театре под руководством своего кумира Всеволода Мейерхольда, которому в книге Иваницкой отведено немалое место в силу его значения для истории советского и мирового театра, а также из-за его «роковой» (?) и до сих пор по-разному трактуемой роли в аресте Варпаховского. 

Глава в книге Иваницкой, посвященная Мейерхольду, представляется одной из самых интересных. Кстати, в ней упоминается и Александр Гладков, сохранивший четыре тетради Варпаховского, в которых тот делал записи в связи с мейерхольдовской постановкой «Дамы с камелиями». Гладков передал их режиссеру после освобождения из ГУЛАГа. Сам же Гладков записал в своем дневнике в 1955 г.: «... у всех у нас в творческой биографии были «белые пятна». Это относится и ко мне, и к Варпаховскому, и к Плучеку, а также к М.И. Бабановой, Охлопкову, Ильинскому, Свердлину, Боголюбову и др.» 

Что сказать! То было единое театральное сообщество. Накрытое общим мутным временем, каждый выживал в нем, как мог.

 

Вселенная и Человек

Среди самых, на наш взгляд, ценных документов, приведенных в книге, находятся в первую очередь уникальные по своей нравственной силе письма Л.В.Варпаховского из мест заключения, а также воспоминания его героической жены Иды Зискиной, в которых она на склоне лет подробно описала этапы их трудного пути. «Ей я обязан всем, даже жизнью», – напишет Варпаховский своей сестре Ирине в 1949 г. А что была для него жизнь? Вот строки письма, в котором можно прочесть одно из объяснений. В это время, находясь в лагере, Варпаховский ставит концерты и спектакли, а также организует небольшой оркестр. 

«Время проходит незаметно, – пишет он 7 апреля 1940 г. – На репетициях я увлекаюсь до такой степени, что забываю все на свете. Не знаю, как насчет таланта, но любви к своему искусству у меня хоть отбавляй. Я бываю сероват, скучноват, неприспособлен к жизни, пока не запахло театром. Стоит только мне перешагнуть порог сцены – и я немедленно перерождаюсь. Словно волшебная сила вливается в мою кровь. Здесь я уже не чувствую усталости, и воображение начинает работать быстро, и я сам даже не знаю, откуда открываются кладовые с запасом наблюдений, жизненных эпизодов, характеристик и т. п.». 

При чтении этих прекрасных, возвышенных строк вспоминается Пушкин, выразивший самую суть Человека-творца: «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон...».

Книга Иваницкой настолько обширна (по временному охвату в своих изысканиях она углубляется аж в 17-ый век!), истории членов семьи Варпаховских столь неординарны и извилисты, что в рамках одной статьи нет возможности их пересказать даже вкратце. Впрочем, со времен горбачевской перестройки судьба режиссера Варпаховского уже не раз становилась сюжетом документальных картин, телевизионных передач, публикаций, среди которых, в первую очередь, нужно отметить статью «...иль Чай-Урьинская долина мой примет охладелый прах» Федора Варпаховского, а также книгу Бориса Курицына «Невыдуманные истории из жизни Леонида Варпаховского». Некоторые эпизоды его судьбы были описаны замечательным писателем и солагерником Варламом Шаламовым в «Колымских рассказах». 

Забегая вперед (в книге Иваницкой история Варпаховского останавливается на 50-х годах), скажем, что после почти 17-летнего заключения и ссылки Варпаховский не позволил себя сломаться, а, напротив, активым образом включился в культурную жизнь СССР. Он поставил замечательные спектакли в Тбилиси, Киеве и, конечно, в родной ему и любимой Москве, куда вернулся в 1956 г. и где прожил до самой смерти.

В театральном мире Варпаховский пользовался высочайшим уважением. Скорее всего, никто тогда, кроме самых близких членов его семьи, не читал его писем из лагеря, свидетельствовавших об уникальности его прекрасной души (10 января 1940 г.: « Все огорчения и невзгоды рассматриваю и сопоставляю со Вселенной и Человеком с большой буквы. Все тогда представляется ничтожным, мелким»), но думается, все, кому доводилось с ним общаться на работе и в быту, понимали: это человек высокой пробы! Вот почему лучшие драматурги того времени (А. Арбузов, С. Алешин, М. Шатров и др.) с радостью доверяли ему свои пьесы. Имя Варпаховского встало в ряд ведущих режиссеров-постановщиков страны, его спектакли в Малом Театре, МХАТе, Театре Вахтангова, Театре Ермоловой шли при полных залах и заслужили самые высокие оценки критики. 

Истинным триумфом стала поставленная им в Театре им. Моссовета пьеса американского драматурга Дж. Патрика «Странная миссис Сэвидж», где свою любимую главную роль сыграла блистательная Фаина Раневская. За постановку спектакля «Оптимистическая трагедия» по Вс. Вишневскому в Малом театре Варпаховский был представлен к Ленинской премии, но отказался от этой награды из солидарности с художником-постановщиком Давидом Боровским, который в список номинантов включен не был. Говоря о работе творцов того поколения, как ни вспомнить слова Михаила Светлова:

«Молодежь не поймет наших грустных усилий.
Постаревшие люди, быть может, поймут». 

По словам Анны Варпаховской, Леонид Викторович не хотел вслух вспоминать ГУЛАГ (таков, в основном был настрой поколения, в упоении хрущевской оттепелью пытавшегося «перевернуть страницу»), однако к концу жизни, когда его стали одолевать разного рода недуги, параллельно начали всплывать образы лагерного прошлого. 

 

Продолжение следует 

Думается, что одним из лучших памятников родителям стал театр, носящий имя Л.В. Варпаховского. Созданный его наследниками Анной Варпаховской и Григорием Зискиным в Монреале в середине 90-х годов, этот творческий тандем утверждал и по-своему продолжал заветы, сформулированные их отцом и учителем в искусстве. Анна и Григорий признаются, что всеми своими нравственными и художественными представлениями они обязаны Леониду Викторовичу, и поныне остающимся для них наивысшим ориентиром. По словам Анны Варпаховской, работа в Монреале стала для нее новым трамплином, позволившим ей актерски раскрыться в том репертуаре, который вместе с Зискиным формировала она сама. 

Вот уже 13 лет Анна Варпаховская с большим успехом работает на сцене киевского Театра Леси Украинки в спектаклях, мастерски поставленных Григорием Зискиным. Они всегда идут в Киеве при полных залах. Так же, как ее отец и старший брат, Анна Варпаховская неутомима в творчестве, потребность в котором является главным жизненным мотором этой уникальной семьи. Спектаклям Григория Зискина с участием Варпаховской уделено большое место в книге. Иваницкая подробно описывает творческую кухню, в которой готовятся постановки, сообщая по ходу много бытовых и порой комических деталей. 

В эти дни, находясь в Монреале, Яна Иваницкая занята сбором материала о театре им Л.В. Варпаховского. Рассказ о нем должен  составить главу в ее будущей книге.

Автор: Людмила ПРУЖАНСКАЯ

Новости Монреаля: получайте самую важную информацию первыми

* indicates required