6°C Монреаль
С Наташей мы познакомились в психоневрологическом доме ребёнка в Московской области. В таких домах жили сироты до трех лет с врожденными проблемами. C тяжелыми или неизлечимыми нарушениями нервной системы, с глубокой умственной отсталостью или грубой задержкой развития. Попадали туда и дети с физическими уродствами, от которых отказались родители. В такие дома не заглядывали усыновители и у детей не было шансов попасть в российскую семью.
В дом ребёнка мы приехали с Керен и Джудит, чтобы подобрать детишек, для которых постараемся найти семьи.
Молодой, симпатичный главврач пожалел нас и не повел по комнатам, где были глубокие инвалиды. В музыкальный зал принесли несколько малышей с не очень тяжёлыми диагнозами. Джудит их сфотографировала. Я записала информацию, которая поможет усыновителям принять решение.
Главврач сказал, что у него есть очень большая и необычная просьба и повел нас в комнату, где жили дети до двух лет. Дышать там я старалась ртом.
Два высоких деревянных манежа. В манежах возятся малыши. Линялые штанишки на завязочках и кофточки не по размеру. Лежали в манежах несколько игрушек, но они не интересовали детей. Гнетущее впечатление усугублялось тем, что было тихо. Малыши почти не издавали никаких звуков. Пожилая нянечка с добрым лицом достала из манежа по очереди несколько детишек «познакомить» с нами. При взгляде на них сжималось сердце, пустой взгляд мимо нас, ни улыбки, ни испуга.
Керен резко взяла меня за руку. Я перехватила её взгляд.
– Невалячка, – выдохнула Керен. Она первый раз почти правильно произнесла слово, которое так долго училась говорить.
Несколько дней назад в Тамбове нам подарили громадных пластмассовых кукол неваляшек. С большущими глазами, толстыми румяными щеками и весёлой улыбкой. Вместо рук у кукол были прилеплены круглые шарики. Название кукол очень понравилось Керен и она с удовольствием повторяла это слово, но не очень получалось.
– А это наша Наташа, – заулыбался главврач и достал из манежа… комочек тряпочек, а над ним очаровательная мордашка. Большущие голубые глаза, светлые волосики и улыбка! Главврач расправил тряпочки, под ними оказалось крепенькое тельце и обрубочки ручек и ножек.
Малышка радостно что-то лепетала. Она была очень довольна, что оказалась в руках у доброго доктора.
Увидев наше состояние, главврач передал ребёнка улыбающейся нянечке и пригласил нас в свой кабинет. Мы почти бегом бросились из комнаты. Конечно, я видела детей без ручек и ножек, но видеть эти сияющие глазки и улыбку над уродливым тельцем было невыносимо.
Когда мы немного пришли в себя, попили чаю с очень вкусными булочками, главврач рассказал нам о своей просьбе.
Речь пошла о Наташе, о Наташке-неваляшке.
Главврач просил узнать, можно ли в Америке сделать протезы для девочки.
Саша и Юля, родители Наташи, познакомились в институте. Получили дипломы, сыграли свадьбу. Когда Юля поняла, что беременна, дедушки и бабушки стали готовить необходимые вещи для ребёнка. Знали, конечно, что нельзя ничего готовить заранее. Плохая примета.
Но ведь всё приходилось «доставать», а для этого нужно время. На «декретные» деньги купили немецкую коляску с рук. В ней уже один ребёнок откатался, но коляска в очень хорошем состоянии. Раздобыли, кроватку, стёганное одеяльце, бордовое. Прабабушка нашила пелёнок, связала носочки, чепчики и кофточки. Цвет выбирали нейтральный, чтобы и для девочки, и для мальчика. УЗИ тогда делали не всем. Кто родится, было ещё сюрпризом.
Юлин дядя, военный, привёз из закрытого военного городка шубку. Цигейковую, черную! Этими подробностями поделилась бабушка Наташи.
Здоровые молодые родители ждали первого ребёнка. Врач говорил, беременность проходит нормально.
Даже страшно представить тот день, когда Юля родила девочку. Уже во время родов акушерка поняла какой родится ребёнок. Не знаю, показали матери новорожденную или просто сказали, что родился инвалид, но из роддома она ушла без ребёнка.
Неделю она рыдала, кричала: «Лучше бы она умерла». Саша как мог, успокаивал жену. Её родители вели себя, как будто Юля не была беременна и никого не родила.
Девочка была на удивление здоровенькая, никаких патологий нервной системы, с аппетитом кушала, хорошо спала. Врачи делали разные предположения о том, что случилось во время беременности, почему не сформировались правильно ручки и ножки.
Отец не отказался от ребёнка, назвал Наташей. Написал заявление о временном помещении девочки в дом ребёнка.
Однажды в доме ребёнка появилась бабушка Наташи. Она прочитала над ребёнком какие-то молитвы, помазала чем-то из бутылочки, надела крошечный крестик на верёвочке. Не проронив ни слезинки, она брала внучку на руки, разговаривала с ней, улыбалась, пеленала, кормила из бутылочки. Девочка хорошо развивалась, начала агукать, улыбаться. Даже поворачиваться научилась, упираясь обрубочками рук и ног. Наташа радовалась приходу бабушки.
Саша сначала приходил вместе с матерью и просто стоял, не глядя на ребёнка. Постепенно он привык, и даже брал дочку на руки, она улыбалась ему и что-то «говорила».
И появилась у отца и бабушки мечта – сделать девочке протезы.
Выслушали мы главврача, собрались с духом и вернулись к Наташе. Она как раз проснулась и с удовольствием покушала. Джудит должна была сфотографировать ребенка, чтобы показать врачам. Уже не так тягостно было смотреть на крошечное тельце Наташки-неваляшки. Правда, когда няня стала раздевать её, чтобы сделать фотографии ручек и ножек, я под каким-то предлогом сбежала.
На самом деле гораздо страшнее смотреть на «целеньких» малышей с неподвижными личиками стариков и старушек, лишенными всяких эмоций.
Мы обещали позвонить главврачу, как только появится какая-то информация. На обратном пути молчали. Надо было, конечно, обсудить, что дальше делать. Но хотелось хотя бы на время забыть то, что видели сегодня.
Следующие две недели я занималась усыновлениями из разных городов и старалась пока не думать о Наташе. Керен улетела в Америку, она найдет возможность помочь девочке. И мне придётся принимать в этом участие.
Через пару недель Керен сообщила, что нашла врачей, которые готовы работать с Наташей. К счастью, у ребёнка есть бедренные и плечевые суставы. Первые протезы можно будет сделать через полгода. Стоит это огромные деньги. Керен и её муж Джей уже начали сбор средств. Открыли счет, нашли спонсоров. Большую сумму внесла компания Макдональдс.
Всё складывается очень хорошо. Но Наташа останется инвалидом. Бабушка никогда не сможет взять её в семью. Отец живет с мамой Наташи. Юля делает вид, что не знает о том, что Саша навещает дочку.
Девочка с протезами будет жить в доме ребёнка. Потом дом-интернат для инвалидов до конца дней. Я очень хорошо знала, какая жизнь ожидает Наташу. Бабушка будет навещать девочку, может быть, будет приходить отец. Но каждый день девочка будет окружена инвалидами. У большинства из них глубокая умственная отсталость.
Но это будет потом. А сейчас Наташу надо отвезти в Америку и находиться там с ней довольно долго. Надо будет научить ребёнка использовать протезы. И каждый год, пока девочка не вырастет, лет до шестнадцати, протезы надо менять.
Мы прекрасно понимали, что единственный выход, это всё-таки найти в Америке семью, которая сможет усыновить Наташу. Это значит, она расстанется с бабушкой и отцом. Отец должен написать согласие на удочерение.
Дон через агентство МАПС начнет искать в Америке семью для Наташи. А нам предстоит разговор с бабушкой и отцом.
Посоветовались с главврачом и решили встретиться с ними в сквере, рядом с домом ребёнка.
По дороге мы обсуждали с Джудит, какие слова подобрать, чтобы уговорить родственников Наташи расстаться с ней.
– Я же знал, я же знал, – повторял Саша, пока я рассказывала о том, что Наташе смогут сделать протезы.
– Спасибо вам большое, – тихо проговорила бабушка по-английски, обращаясь к Джудит.
Уткнувшись в плечо сына, женщина всхлипнула, Саша ласково погладил её и отвернулся от нас. Бабушка очень быстро взяла себя в руки.
Не пришлось нам уговаривать их, объяснять, почему надо отправить Наташу в американскую семью. Они, конечно, знали, что даже с прекрасными протезами не сможет девочка жить в семье. Надо работать, чтобы содержать ребёнка. А кто же возьмёт Наташу в садик, и в какой школе она сможет учиться. И вообще девочке-инвалиду место только за забором. Не готовы милые российские граждане жить рядом с таким ребёнком.
Конечно, понимали отец и бабушка, что нормально развиваться и получить образование Наташа сможет только в Америке. Это означает, что надо навсегда расстаться с малышкой. Но к этому они не были готовы и растерялись. Наверное, надо дать им время привыкнуть и к радости за девочку, и к своему горю.
– Вы сможете поехать с девочкой, познакомиться с семьей, – вдруг говорит Джудит, тщательно подбирая русские слова.
Бабушка уже не сдерживается и рыдает в голос, обнимает Джудит и сына по очереди. Мы с главврачом киваем, хотя не очень верим в реальность того, что сейчас услышали.
На обратном пути Джудит, мешая два языка, убеждает себя и меня, что это правильное решение, что именно так и надо всё «организировать».
– И еще они будут навещать Наташу. Мы найдём такую семью, в которую они смогут ездить. И деньги соберём, – с жаром говорит Джудит. И мы с ней уже уверены, что будет именно так.
Два месяца Дон искала семью для ребёнка по всем агентствам Америки. Не помню точно, в каком штате нашла, где-то в центральной части страны.
Подготовкой документов родителей займется местное агентство. Детские документы подготовлю я. Керен собирает деньги, а их надо очень много. Джудит организует приглашения, визы и поездку отца и бабушки. Они будут сопровождать ребёнка в семью и побудут некоторое время с Наташей.
Через несколько месяцев полетит в Америку главврач, посмотрит, как чувствует себя девочка в новой семье после протезирования. Тогда и доделаем усыновление.
Перед поездкой Наташу крестили в храме. Крестной была медсестра из дома ребёнка.
Во время всего обряда по щекам старика батюшки текли слёзы и огоньками застревали в бороде.
Наташку – неваляшку, отца и бабушку мы отправляли двадцать третьего декабря, её ждали в семье на Рождество. Путешествие было долгим с пересадками.
В поездку бабушка подготовила Наташе комбинезончик, подложила что-то в штанишки и в рукава.
– Не нужно лишних взглядов и вопросов, – объяснила она.
Но Наташка-неваляшка притягивала взгляды. Голубые глазищи лучились такой радостью, что нельзя было пройти мимо.
Теперь можно спокойно готовиться к Новому году и Рождеству. Ёлку украшать, подарки покупать, еду вкусную добывать. Приятные занятия. У моих детей каникулы начинаются.
Ночью позвонила Джудит. Мне понадобилось несколько минут, чтобы понять, вернее представить себе, что произошло. Главное, придумать, что мы должны сделать, пока ребёнок ещё в дороге.
В городке, где будет жить Наташа выпал снег, много снега. Такое случалось раз в несколько лет. Настоящее белое Рождество!
На Рождество приехали бабушка, дедушка, две мамины сестры и брат с семьями. Они готовили традиционные угощения на кухне. Дети возились в снегу, пытались слепить снежную бабу.
Будущие родители Наташи поехали за последними покупками. Дорога искрилась под луной. И снег летел огромными хлопьями.
В их машину врезался трак. Погибли они сразу.
У троих сирот, которые ждали родителей возле нарядной ёлки теперь остались только бабушки и дедушки, тёти и дяди. Через несколько часов должна приехать Наташа.
Я слушала Джудит и судорожно соображала, что делать. Конечно, семье в которой произошла такая трагедия, сейчас не до Наташи. К счастью, самое главное должны были сделать по другую сторону океана. Я внутренне сжалась в комочек и молилась, чтобы всё побыстрее закончилось.
В Новый год хотелось попасть со спокойной душой за Наташу. Было очень горько от несправедливости и жалости. Погибли светлые люди, вечная им память.
Наступало Рождество сначала в Америке, а потом у нас. И я очень надеялась, что всё устроится волшебным образом.
В аэропорту наших путешественников встретила директор агентства, которое готовило документы родителей. Привезла к себе домой, пока не придумаем, как теперь устроить Наташину судьбу.
Семья была большая, они с мужем усыновили троих детей в Корее. Дети были уже подростками. Родные сыновья жили с семьями не очень далеко. В Рождественскую ночь вся семья собиралась за большим столом.
Родственникам Наташи ничего не рассказали. Радушно встретили, разместили и пригласили вместе встретить католическое Рождество.
Бабушка Наташи достала подарки из России. Пригодился, наконец, и английский, выученный много лет назад. Малышка совсем не хотела спать и радостно лопотала, сияя огромными голубыми глазами. Тепло и уютно было за праздничным столом. Наташу передавали с рук на руки, и она всем улыбалась.
На следующий день Дон позвонила мать погибшей усыновительницы и сказала, что они готовы взять Наташу в семью, в память о дочери. Только не могут решить, кто сможет её усыновить и где она будет жить. Тридцатого похоронят погибших и будут обсуждать с семьёй.
Двадцать шестого декабря Джудит сообщила мне, что Наташа остаётся жить в семье директора агентства. В семье это, оказывается, решили сразу, как Наташа появилась у них за Рождественским столом.
Документы для подготовки усыновления передадут с Наташиным отцом. Оформим всё, как и планировали, через несколько месяцев. Сейчас главное – протезирование.
Сразу после новогодних праздников начнут консультации с врачами. Дом большой, бабушка и отец останутся с Наташей сколько смогут. Они довольно прилично говорят по-английски и с ними нет никаких проблем.
Вот так всё устроилось, как в волшебной сказке. Необыкновенные, добрые, бескорыстные люди были героями этой сказки.
Всё пошло по намеченному плану. Я иногда интересовалась, как там наша Наташка-неваляшка. Главный врач дома ребёнка съездил в Америку, навестил Наташу в семье. Вернулся под огромным впечатлением. Всё было отлично. Девочка была окружена любовью и заботой. Протезики были потрясающие. Наташа быстро научилась ими пользоваться. Оформили усыновление. Девочка росла умненькая, ласковая, солнечная.
Усыновлений было много, каждый день новая судьба и новая история. Я переехала в Канаду. С американскими парами больше не работала.
С директорами американских агентств встречались на конференциях в министерстве образования России. Знала, что с Наташкой-неваляшкой всё нормально, она хорошо учится.
В две тысячи шестом году при помощи российских тележурналистов агентство МАПС сняло фильм о судьбах некоторых усыновлённых детей. Конечно, я знала не всех. Но даже тех, кого помогала усыновлять, узнать было трудно.
И вот на экране появляется красивое русское лицо, девушка лет семнадцати. Роскошные светлые волосы, улыбка и глаза!
Её я узнала сразу. Наташка-неваляшка! Её лучистые, огромные, счастливые глаза. Девушка в кресле, которое управляется одним движением её протеза. Она с удовольствием рассказывает о семье, об учёбе, о любимой собаке.
Я слушала её, плакала и представляла рядом с ней отца и бабушку.
Автор: Люся ДРОНОВА
